В современном мире мы привыкли думать, что важные. Серьёзные вещи, определяющие жизнь общества и человека, — это политика, экономика, власть… Культуре, искусству выделяется некое пространство в качестве украшения. Развлечения, но не более того. На самом деле, Церковное Предание показывает совсем другой подход к искусству, оценивая его возможности передать нам отблеск божественного, «живой глоток воздуха из другого мира», в котором мы узнаем и свою родину, и свою цель, то есть рай.
Я не говорю только о церковном искусстве, но о любом настоящем творческом выражении; это то, что мы видим и в произведениях Игоря Геннадиевича Машкова, в его пейзажах, портретах, исторических картинах. Настоящее искусство всегда рождается как дар, вызывая удивление, трепет, благодарение. Перед лицом произведения искусства не имеют значения категории рационального согласия или несогласия: оно затрагивает, волнует душу, оно захватывает нас и побуждает принять то таинственное благовествование, в котором, в конечном итоге, и состоит искусство.
Строители великих средневековых соборов ставили веру в Бога выше дела своих рук, выше созданного ими произведения; или точнее, верили в то, что именно Он является тем Творцом, красоту творений Которого они выражают. Только такое отношение позволяет созидать что-то великое и прекрасное, созидать беспрестанно и превосходить себя самих даже в красоте собственного творения. Не бывает творчества, не бывает даже пользы для человека без красоты, потому что, если прикосновение человека к вещам не становится произведением искусства, это прикосновение не человечно. Прикосновение искусства привносит в механическую манипуляцию реальностью отблеск идеала; об искусстве Данте говорил как о Божием внуке, потому что, только от Того, Кто Всё спасает, происходит благая красота, которая не боится времени, смерти и боли.
Архиепископ Антонио Меннини
Посол Святого Престола (Ватикан) в Москве